«Когда мы сможем сгенерировать проект, где аудитория делает все сама, мы сможем сказать, что мы мегауспешны. Без правительства, без бизнеса. Это то, чем я, например, сейчас занимаюсь. Пропагандирую идею: не проси,  а делай. Сам делай.» Алена Попова.

Эти две девушки нашли друг друга в интернете. Но делать собираются благотворительные проекты для реальной жизни. И получится у них не потому, что они хорошо дополняют друг друга, хотя это именно так: одна – с бэкграундом венчурного, электронного, стартаповского бизнеса, вторая – с богатым опытом собственных благотворительных проектов и пониманием уровня вовлеченности бизнеса и власти в этой сфере. Получится у них потому, что они легко и непринужденно объединяют вокруг себя таких же неравнодушных и профессиональных людей. И нацелены они собрать миллионы единомышленников. О своих задачах «Промышленнику России» рассказали Нина Добрынченко, Генеральный директор благотворительного фонда «Защита детей», и Алена Попова, эксперт в сфере электронного правительства, создатель StarLook.ru, startupafisha.ru, duma20.ru

Нина Добрынченко: – В последнее время все обсуждают идею создания профессиональной информационной площадки, на которой была бы карта благотворительности страны: ключевые проекты, спонсоры, задачи, организации, правила. Все должно быть собрано в одном месте. Сегодня проблема заключается в том, что каждый делает что-то свое в своем же огородике. И получается так, что многие делают одно и то же, даже в одном и том же месте. Даже в один и тот же детский дом везут одни и те же вещи. Поэтому нужна такая площадка, где люди могли бы получить быструю достоверную информацию. Нет единых стандартов, что считать благотворительностью, что нет. Нет единого подхода к оценке результатов этой деятельности, кроме как в количестве подгузников или потраченных средств: «А мы привезли тысячу штук», «А мы – миллион, и мы круче!», «Мы потратили миллион», «А мы – миллиард». На самом деле результативной оценки нет ни у кого из участников. Невозможно понять, эффективен тот или иной фонд или нет. Эффективен проект или нет. Эффективен данный конкретный менеджер проекта или нет. Мне кажется, так исторически сложилось, что в России благотворительностью начинали заниматься все, кто мог, и зачастую бесплатно.

В итоге туда ушло много разных маргиналов и непрофессионалов. Тех, кто это делает «на коленке», как придется. Но при этом именно данное обстоятельство и считается большим достоинством человека или фонда: «Мы тут все бесплатно делаем, поэтому мы милосердны».

Я настаиваю на том, что в эту отрасль должны приходить профессионалы. Профессиональные менеджеры, пиарщики, педагоги, психологи, айтишники и так далее.

Алена Попова: – Нина правильно говорит, что у нас изначально нет правильного профессионального подхода к благотворительности, то есть никто не создает работающую модель, которая могла бы развить или поменять существующую систему, была бы более эффективной и помогала бы большему количеству людей. В России волонтеров, людей, готовых принимать активное участие в тех или иных благотворительных мероприятиях, очень много. Это хорошо. Но минус в том, что подавляющее большинство из них работают по принципу частичной занятости: когда могут или появляется желание. Соответственно, нет стабильности, которая крайне необходима для реализации серьезных благотворительных проектов на долгосрочной основе. У нас идея этой объединенной площадки и родилась потому, что отсутствуют:

а) доверие к благотворительной деятельности;

б) понятная система критериев для оценки эффективности благотворительных проектов;

в) логичные подходы к финансированию. То есть надо сформировать критерии эффективности финансирования, понять, кто это будет оценивать, и на этой базе все делать. Потому что проще выделить тот же бюджет, но помочь большему числу людей. И к этому надо очень системно подходить.

Основная цель площадки заключается в объединении всех благотворителей и всех проектов в одном месте для оперативного решения всех возникающих вопросов. Безусловно, площадка должна быть информационно активной: там должна быть актуальная и необходимая информация.

Сейчас мы пока сконцентрированы на детской политике. Нина понимает суть вопроса, я – цели и задачи самого проекта. Структура этой площадки предполагает существование большого количества работающих проектов в различных «секторах» благотворительности, но по указанной специализации: детская политика. Для каждого проекта требуется заполнить форму, и проект появляется на площадке. Есть в этой площадке и так называемая краудсорсинговая модель, когда граждане принимают активное участие в продвижении и реализации того или иного проекта, включая помощь в сборе необходимых средств. В рамках площадки можно решать вопросы: что надо сделать, чтобы рожали? А если родили, то какие могут появиться проблемы и что надо сделать, чтобы этих проблем было меньше. Дальше идет работа оценочной комиссии экспертов, которую мы с Ниной назвали «Кредит доверия», когда с помощью так называемых black-and-white листов можно проголосовать за тот или иной проект и соответственно поднять или опустить его в рейтинге. Особенно важно, когда голос ставит фонд, который является объектом доверия, у которого есть уже собственный бренд-нейм, с которым работают коммерческие структуры. Или человек с именем и правильной репутацией. Или сами коммерческие структуры, которые уже с проектом имели дело. Тогда минимизируются риски возникновения ситуации, когда деньги, выделенные на тот или иной проект, используются нецелевым образом.

Н.Д.: – Я согласна с Аленой, вот я, например, часто сталкивалась с ситуацией, когда представители бизнес-структур говорят: «А вы покажите проработанные проекты, которые будут сделаны до конца и хорошо, где будет результат, где не будет богадельни, где не украдут деньги. Ну хорошо, пусть украдут, пусть даже украдут половину. Но оставшуюся-то половину реализуют на нормальные цели! Покажите, и я их буду финансировать». Таких проектов мало, или мы о них просто не знаем.

Многие уповают на государство и говорят, что детская политика – это дело исключительно государственное. Нет, говорим мы, детская политика касается всех и каждого, и каждый должен иметь возможность принять участие в ней. Равно как и каждый должен иметь возможность проявить милосердие. Сделать маленькое, но доброе дело.

Мало того, я как человек, только что вышедший из госструктур и проведший там десять лет, прекрасно понимаю, что ничего государство никому не должно и решать само по себе не будет. Поэтому нужно такое специальное место, где встретятся все желающие милосердствовать. А тогда уже и государство подключится.

А.П.: – К участию государства проще подходить вообще не с точки зрения «должно – не должно», профинансирует оно проект или нет, а улучшит ли эта поддержка эффективность в данной сфере. Если появится действительно эффективный механизм, то государство готово будет это поддержать, бизнес на понятных для него условиях готов будет делать отчисления, а люди будут видеть, что процесс помощи не кустарно-кусочный, а системный. Еще раз повторюсь: есть ниши, в них есть проекты, которые предлагают люди, компании. Соответственно, создается некое сообщество, в рамках которого некоторые проекты смогут стать массовыми. Вот они-то и должны выноситься на государственный уровень. Поэтому нам нужно вырабатывать единый механизм и стандарты осуществления благотворительной деятельности. Объединять всех, кто занимается этой темой.

Например, есть проблема с детскими садиками. А у нас как раз есть интернет-проект, который позволяет детей записывать в очередь в детский садик. Который позволяет создавать надомные детские садики. Все это делается онлайн. Затрат никаких. И если говорить о конкретном регионе, то требуется губернаторская поддержка хотя бы в виде распоряжения о создании надомных детских садов, хотя бы в виде возможности контактов со всеми, кто принимает решения.

Что касается практической стороны дела, то можно ее охарактеризовать так: есть какая-то общая проблема у мамочек по поводу детей. И они ее решают на этой площадке, потому что являются частью одного сообщества. Наше с Ниной глубокое убеждение заключается в том, что важным элементом детской благотворительности является дотирование проектов, которые создают условия для лучшей и здоровой жизни каждого ребенка этой страны. Проекты не должны быть направлены на помощь только больным детям, хотя эта большая часть, которая является нашей болью, и мы давно принимаем в этом участие. Таким образом, структура этой площадки создает уникальную среду, в которой люди говорят не просто о проблемах, что все, мол, плохо, куда деваться, а говорят о механизмах решения этих проблем.

Н.Д.: – Но я хочу сделать небольшую ремарку. У меня есть большой опыт с мама-блогами, как я это называю. Например, во время проведения моей весенней акции «Люди с колясками» (когда мы наклеивали стикеры на автомобили, загораживающие при парковке проезд детской коляски по тротуару) оказалось, что в Интернете сидит огромное количество мамаш. Они все очень активны. Но у меня было печальное открытие, что в основном они страшно агрессивны. Мне вместо стикеров предлагали прокалывать шины или кидать кирпичи в стекла. А это означает, что у этих женщин много энергии, которая никуда не уходит. Она просто застаивается. Поэтому если с этой энергией работать и направлять ее в нужное русло, то можно много добиться.

А.П.: – Да, когда мне Нина рассказала про эту тенденцию, стало понятно, что действовать надо быстрее. Но я также хочу упомянуть о еще одной группе женщин, которая так же активна, но не агрессивна. Я же занимаюсь женским Рунетом и могу сказать: сейчас активный прирост аудитории идет прежде всего за счет инициативных женщин в возрасте 45–55 лет, которые попали под сокращение из-за кризиса. Это люди с хорошим опытом, которые готовы участвовать и помогать, дети их уже достаточно взрослые.

Недавно через два исследовательских агентства мы делали фокус-группы. 1000 человек из 5 регионов. Они звонили и спрашивали: «Готовы ли вы участвовать в благотворительных акциях?» – «Нет!» Хорошо! «Готовы ли привезти старые вещи?» – «Ну, да. Может быть!» Но когда им говорили: «Хотите ли вы делать проект? Участвовать в проекте? Быть лицом проекта?», они все отвечали: «Да!» Мне позвонила Варвара, которая проводила этот опрос, и сказала: «Слушай, удивительно, что все они сразу начинают что-то предлагать».

И чтобы у женщин сохранить такой правильный позитивный настрой, мы продумаем, как их премировать за это участие. Например, сетевая скидочная или банковская карточка с возможными бонусами: участвуешь в благотворительных проектах, отчисляешь средства (пусть даже 100 рублей в месяц), или работаешь волонтером, тогда вот: скидка на поезда РЖД или перелеты «Аэфрофлотом» и т.д. и т.п. Мы с Ниной понимаем, что все, что мы сейчас говорим, – прекрасные, наивные, позитивные слова, а на деле – масса крючков и острых вопросов. Говорят, многие люди пробовали такие площадки делать, но не смогли – не получилось. Но мы решили, что у нас есть опыт, что мы сами занимаемся благотворительностью и на эту историю смотрим с точки зрения людей, готовых помогать. Поэтому я и прошу всех участников благотворительной деятельности активно участвовать в обсуждении. Мы в любом случае сможем сделать массу полезного, мы нацелены на это. Так давайте вместе.

Н.Д.: – Давай скажем важную вещь про позитив. У нас с Аленой на самом деле есть еще и сверхцель. Это создание общего положительного настроя в благотворительной сфере. Потому что сейчас, когда разговор заходит о благотворительности, все рассказывают истории либо про смерти, либо про болезни, либо про нищету. Потому что все истории в информационном пространстве либо от Чулпан Хаматовой про больных детей, либо про криминал от Павла Астахова: убили, съели, раскопали, издеваются. Но это не значит, что в мире и стране нет ничего другого. Есть масса позитивных историй: как справляются люди с бедой, истории личного подвига. Да, надо собирать, озвучивать и тиражировать хорошие истории!

А.П.: – Только есть проблема. Во времена, когда я работала на радио, к нам приходили успешные в своем деле женщины и я их просила рассказать об этих успехах. Но они об этом рассказывали уже вне эфира мне лично, аргументируя это тем, что они боятся сказать, сколько реально зарабатывают и что кому-то помогают, боятся, что им будут завидовать. Это надо менять. Ведь это просто вопрос банальной пропаганды и пиара.

Если людям начинаешь говорить, что это тренд, то идея начинает работать. У нас коллективное сознание очень сильно развито. Например, зародилась одна мажоритарная идея: быть богатым любой ценой – это круто. Сейчас надо придумать другую идею, снабдив ее нужными качествами.

Н.Д.: – Быть семейным человеком, быть работающим человеком, быть человеком, готовым прийти на помощь чужим людям, быть мамой и все успевать – вот что должно быть действительно круто!

А.П.: – Ты затронула еще один большой пласт благотворительности в сфере детской политики. Надо создавать благополучную среду, для того чтобы женщины хотели рожать. Причем создавать ее работающими проектами. Успешными историями, логичной пропагандой. Да, именно пропагандой. Например, у меня пока нет детей, но зато я помогаю детям из детдомов, мои друзья удочеряют и усыновляют детей из детдомов. Я люблю детей. Но вопрос к таким, как я, у кого самый адекватный возраст для зачатия, рождения, воспитания. Когда нам задают вопрос: «Почему?» – «Ой, вы знаете, карьера, то, се, пятое-десятое». То есть у нас на самом деле не выработана основная стратегия: говорить женщинам, что мама – это замечательно, мама, взявшая ребенка из детдома, – это правильно и прекрасно, мама, у которой ребеночек с синдромом Дауна, не должна от него отказываться потому, что общество давит на нее: да зачем тебе это?! А еще у нас в стране, если ты не замужем, мать-одиночка, то это тоже воспринимается как большой негатив.

Н.Д.: – Да еще и все на тебя будут пальцем показывать, мол, мать-одиночка, растит безотцовщину.

А.П.: – Если замужем, то все время страшишься, что от тебя муж может свернуть «налево». Почему вот эти мамы не объединяются и не помогают друг другу? Потому что даже системы такой нет, потому что им надо успевать и детей воспитывать, и на хлеб зарабатывать.

Смотрите, по какому пути пошла Америка. В одном техасском городе, где проживают всего шестьдесят пять тысяч человек, женщины в принципе не рожали. То есть средний возраст мам был сорок лет. И этот штат славился тем, что там в основном семьи с приемными детьми. То есть там не хотели иметь своих детей. В итоге взяли нескольких опиньон-лидеров и сказали, что про них будут много и подробно писать, о том, как они решили стать мамами, какой путь прошли. Эти женщины первые завели детей, про них писали, они стали общаться с другими семьями. В итоге в этом городе в каждой второй семье было больше трех детей.

Н.Д.: – Вот у меня есть приятельница, занимает высокий пост в одной компании. Доход хороший, замужем уже 10 лет, ее все «тюкают»: «Чего ты не рожаешь?», «Да ей бы рожать!», «Да рожать тебе пора!» А она мне говорит: «Знаешь, Нина! У меня четыре неудачных ЭКО». – Так, на минуточку! – «Не буду же я каждому об этом рассказывать». А у нас в обществе отношение такое, что «не хочет просто». Надо это менять, причем, еще раз повторюсь, менять на позитиве. Менять общественное мнение на негативе категорически нельзя.

Вот история. Висели в городе огромные рекламные щиты – младенец и в спине догорающая сигарета. Это была простая ужасная вещь. Мы с активистами из мама-блогов добились снятия этих щитов. Потому что у каждой из нас старший ребенок спросил: «Мама, а что это дядя там сигареты затушил об лялечку?» Сразу формируется образ. В это же самое время мы приходим с детьми на площадку. Там стоит мамашка. В одной руке ребенок, в другой – сигарета. Я ей говорю: «Не могли бы вы не курить на детской площадке? Можно отойти от детской площадки и там покурить?» И вот она мне, тыча пальцем на плакат, сообщает: «Меня этой ерундой не возьмешь. Понятно? Можете вешать какие хотите картинки». И тут же демонстративно бросает окурок под ноги моему ребенку. Причем мы живем в очень благополучном районе, хорошем доме и благоустроенном дворе. Негативом нельзя вызвать позитив. Я считаю, что всего можно добиться только гуманитарными методами, только культурной и образовательной политикой. Я, конечно, сноб, надо признаться. Я из приличной семьи, с хорошим образованием. Но я считаю, что чем выше уровень образования, тем выше уровень самосознания, понимания и ответственности в обществе, в том числе по отношению к своей семье.

А.П.: – Вообще моя голубая мечта – сделать такой проект, который будет работать сам на себя. Когда мы сможем сгенерировать проект, где аудитория делает все сама, мы сможем сказать, что мы мегауспешны. Без правительства, без бизнеса. Это то, чем я, например, сейчас занимаюсь. Пропагандирую идею: не проси, а делай. Сам делай. Потому что только так можно создавать. Хватит ругать. Есть идеи, давайте их реализуем. Помогать надо. Но помогать не кустарно, не кусочно, а именно системно. Это краудсорсинг: таких, как мы с вами, собрать миллион, с нашими идеями, с нашей энергией. И мы без какой-либо помощи сами все делаем. Вот это системное волонтерство. И я не противоречу себе, ибо выше говорила, что нужно лобби государства. Сначала надо такие проекты собрать, сделать, а потом их лоббировать и масштабировать. Или хотя бы собрать всех, у кого такие проекты и понимание системной благотворительности вообще есть. А то фонды не хотят быть на одной площадке, экспертам это вроде как не нужно. Как так? Нужно всем, потому что увеличивает эффективность каждого отдельного проекта и ниши благотворительности в целом.

Оригинал статьи опубликован в журнале «Промышленник России»